Прерафаэлиты. Вперед в прошлое

Кватроченто возвращается

Творчество некоторых художников настолько объединено общими мыслями и идеями, что по отдельности мы (не искусствоведы, а простые смертные) их почти не знаем. Например, многие говорят о Барбизонской школе, и почти никто – о Теодоре Руссо или Диазе де ла Пенья, хотя они были видными членами этого содружества. Похожая история с прерафаэлитами. Хотя у каждого из них своя уникальная стилистика, но воспринимаем мы их единым ломтем истории живописи.

Локация: Великобритания.

Время существования: вторая половина XIX века.

Основные представители: Данте Габриэль Россетти, Уильям Холман Хант, Джон Эверетт Милле, Майкл Россетти, Томас Вулнер, Фредерик Стивенс, Джеймс Коллинсон.

Радикальный отказ от былых достижений нынче в моде (начиная еще с футуризма). Мы, как и в начале прошлого века, «сбрасываем с корабля современности» всякую рухлядь, и без разбора тянем на этот корабль всё сегодняшнее, сиюминутное. Несколько десятилетий – и былые кумиры признаются морально устаревшими. Подавай, художник, новые идеи и способы их воплощения, и можно без хлеба! Представляете Вы себе в современном искусстве мало-мальски приличное и известное творческое объединение, которое на полном серьезе идет по стопам живописцев эпохи Кватроченто? Едва ли.

Данте Габриэль Россетти, Видение Фьямметты

Уильям Холман Хант, Майское утро на башне Магдален

Джон Уильям Уотерхаус, Леди Шалот

И между тем именно такими были прерафаэлиты. Их вызов обществу состоял не в том, чтобы искать принципиально новые решения, а как раз наоборот: в том, чтобы подрожать достижениям прошлого. При этом не примешивая сюда постмодернистские идеи цитируемости всего сущего – до них еще целый век. Вопреки всем законам истории искусства, прерафаэлиты вошли в ее анналы, как нож в масло. Своими кумирами они выбрали художников, творивших до Рафаэля (о чем говорит название группировки): Боттичелли, Фра Анжелико, Джованни Беллини, Перуджино и других. Проще говоря, итальянских мастеров XV века.

Сразу скажу, что мы имеем дело отнюдь не со слепым подражательством и ретроградством. В противном случае у братства прерафаэлитов не было бы ни единого шанса запомниться потомкам и попасть в художественные галереи.

Джон Эверетт Милле, Офелия

Скоро выйдет подробная статья о картине Джона Эверетта Милле «Офелия». Чтобы не пропустить, подписывайтесь на арт-блог PaintingRussia в правом нижнем углу экрана!

 

Конфронтация

Обращение к образам дальнего прошлого стало изощренным методом борьбы с академизмом. Этаким кукишем с маслом Рафаэлю и всем, кто был после него. Приспешников Королевской академии художеств трясло при виде узнаваемого греческого профиля Элизабет Сиддал – любимой натурщицы Россетти. Даже сам Чарльз Диккенс злопыхал сарказмом в статье «Старые лампы взамен новых»:

«Рафаэль Санти <…> подпитывался нелепой идеей Красоты и обладал столь же нелепым даром доводить до неземного совершенства все прекрасное и благородное, что есть в человеческом лице, самонадеянно пытаясь отыскать в презренных созданиях утраченное сходство с ангелами Божьими и вновь поднять их до подлинных высот духа. Сия извращенная прихоть вызвала отвратительный переворот в искусстве, непременным свойством которого стала считаться Красота. В этом прискорбном заблуждении художники и продолжали пребывать вплоть до нынешнего девятнадцатого столетия, пока не нашлись отважные ниспровергатели, решившие покончить со скверной.
Итак, леди и джентльмены, перед вами «Братство прерафаэлитов» – неумолимый трибунал, который наконец все исправит. Подходите, не стесняйтесь! Здесь, в стенах английской Королевской академии художеств, на восемьдесят второй ее ежегодной выставке вы узрите воочию, что представляет собой новейшее Святое братство и как эта грозная полиция намерена посрамить и рассеять преступных адептов Рафаэля».

Замечание не совсем справедливое, а потому обидное. На самом деле прерафаэлиты первые подписались бы под утверждением «Красота спасет мир», если бы Достоевский собирал подписи. Хотя «Идиот» был написан позднее, английский поэт Китс уже давно успел заявить: «Красота есть единственная истина». Прерафаэлиты дружно поддакнули и согласились безапелляционно. Глядя на их столь же прекрасных, сколь холодных и отстраненных средневековых героинь, на буколические пейзажи, понимаешь: сэр Чарльз Диккенс со своей злой иронией перегнул палку.

Уильям Холман Хант, Английские берега

Данте Габриэль Россетти, Леди Лилит

Фредерик Стивенс, Мать и дитя

Как видите, перед нами традиционная история «Х против Академии». Вместо икса подставляем импрессионистов, прерафаэлитов, символистов и прочих товарищей второй половины XIX века и позднее. Господа-академики, заканчивайте с мракобесием! Как видите, всё, что Вам не нравится, почему-то становится великим.

 

Назад в будущее

Однако нашим английским друзьям повезло больше, чем тем же импрессионистам: они вовремя встретили заступника в лице уважаемого английского критика Джона Рёскина. После его грамотного «пиара» прерафаэлиты обретают популярность, да и сам Рёскин приобрел несколько картин Габриэля Россетти. Для общественности это звучало сигналом: прерафаэлиты – это хорошо. Как если бы главный забияка школы взял бы под свою опеку очкастого отличника, тем самым заставив всех относиться к бедняге с уважением.

От всемирно известного братства ждешь долгих лет жизни, но несмотря на влиятельную протекцию оно не просуществовало и пяти лет. Довольно быстро раскис журнал «Росток» после выпуска всего лишь четырех номеров, а после сдулся и интерес членов общества друг к другу. По сути их держала вместе только любовь Средневековью, но со временем ее оказалось недостаточно. Художники разбрелись куда глаза глядят: Милле переметнулся во вражеский лагерь, став членом Королевской академии художеств, Холман Хант уехал из страны на Ближний Восток, Россетти с горя ударился в литературу.

Однако конец объединения не стал концом прерафаэлитизма как такового. Впереди еще история движения «Искусства и ремесла» во главе с Уильямом Моррисом, которое возродило идею средневекового ремесленничества впику бездушному производству вещей в промышленных масштабах. Впереди работа издательства «Келмскотт-пресс», которое отказалось от простых современных шрифтов в пользу витиеватой книжной графики прошлых столетий. Впереди встреча Россетти с единомышленниками – Моррисом и Эдвардом Бёрн-Джонсом. В конце концов, впереди модерн и символизм, которые так много позаимствовали у прерафаэлитов.

Дизайн Уильяма Морриса

Эдвард Бёрн-Джонс, Текстильный узор Adoration of the magi

Подробнее разобраться в этом направлении поможет следующая книга:

Книга «Викторианская живопись и прерафаэлиты»

 

Пишите в комментариях, что думаете о творчестве этой художественной группировки! С кем согласны: С Диккенсом или Рёскином?

Читайте также: Витраж, или леденцовое Средневековье

 

Если статьи в блоге Вам полезны, буду благодарна за взнос любого размера. Осуществить перевод можно через ЯндексДеньги, Qiwi-копилку или PayPal, воспользовавшись банковской картой или электронными платежными системами.